Наталья Великанова — фотограф, который заставляет ожить историю / 7 Января 2009 / История Ульяновска / Годы и люди

Наталья — в прошлом адвокат. Сейчас её основная работа связана с недропользованием. Милая, утонченная девушка в свои 35 лет лихо водит белоснежный внедорожник, увлекается английским, а кроме того, разбирается в устройстве любого экскаватора, разной землекопательной техники.

В своих работах она старается запечатлеть прошлое – снимает старинные, зачастую заброшенные храмы в Ульяновской области. Многие из них были разрушены во время антирелигиозной пропаганды в СССР. Тогда проводилась кампания по массовому уничтожению церквей. Но есть и те, что разрушились по естественным причинам – от времени. Чаще всего рядом с руинами храма находится кладбище. Это говорит о том, что на месте жили люди. Возможно, это была деревня, село или даже небольшой город, а руины храма - единственное, что напоминает об этом.

— Как давно ты занимаешься фотографией? Когда открыла для себя тему забытых храмов и почему она тебя так впечатлила?

— Фотографией я начала серьезно заниматься в 2009 году, когда пошла на свое первое обучение к известному фотографу Валерию Степанович Дурнову. Безумно благодарна ему за опыт и знания. До сих пор вспоминаю некоторые его советы.

В заброшенном храме впервые я побывала в случайной поездке с компанией подруг в 2012 году. Мы тогда поехали в Инзенский район. Храм Живоначальной Троицы в селе Пятино меня очень впечатлил своей монументальностью. Впервые я испытала это странное ощущение, когда ты стоишь в буквальном смысле на обломках истории. Осознаешь, что век назад здесь кипела жизнь, сюда шли люди со своими молитвами и болью, а сейчас вокруг лишь тишина и обшарпанные стены, и какая-то особая энергетика.

— Как ты связываешь основную работу и фотографию? Есть ли пересечения?

— Моя основная работа связана с недропользованием. Я добываю строительный песок. Фотография же всегда была моим любимым хобби. Конечно, я также беру клиентские съемки, снимаю мероприятия. Но настоящая фотография для меня сейчас не про заработок. Это прежде всего, чистое творчество, которым я могу трогать ваши души.

— Тема храмов связана с твоими личным отношением к вере?

— Нет, не связана. Я все еще в духовном поиске и в настоящий момент не чувствую своей истинной принадлежности к какой-либо религии. Я верю во многое, но не в контексте религии. Мне интересны темы жизни и смерти с точки зрения разных религий, философских учений, знаний. Религия - это огромный пласт культуры. Я смотрю на это прежде всего с такой точки зрения.

Храмы - это энергетически сильные места, как правило, красивые и выверенные архитектурно. Они не только сами имеют зачастую трагичную судьбу, но и хранят в себе сотни личных трагедий. Меня привлекает эта глубина.

— На что ты снимаешь? Есть ли у тебя единомышленники и помощники? На кого ты ровняешься в плане фотографии, кто вдохновляет? Не пробовала снимать с дрона?

— Я 10 лет снимала на Canon 5D Mark2. Сейчас перехожу на «беззеркалку». По всем деревням и храмам ездим с моей подругой Олей Леготиной. Она любительница заброшенных кладбищ. Вместе мы много исколесили и отщелкали. Чего только не было! И застревали в лесах, и колеса прокалывали в полностью заброшенной деревне, где нет связи, и от жестоких мошек убегали!

С дрона снимать не пробовала, но подумываю о его приобретении после того, как обновлю фототехнику.

— Было ли ощущение мистики? Расскажи самый необычный случай.

— Не могу сказать, что было что-то мистическое. Как правило, в храмах вместо духов встречаешь гуляющих коров, баранов да коней. А веселых случаев было море! Год назад нам захотелось поехать в уже не существующее село Помаево в Сурском районе. По нашим данным, там должен был находиться храм и старое кладбище. Проблема была в том, что подъехать близко было невозможно. Местность холмистая, еще и речки да ручейки. Обострялось все 30-градусной жарой.

Побродили мы в первый раз долго. Нашли старую церковь, поснимали, а вот кладбище никак не могли найти. Протоптали всю местность кругами, я еще в какое-то болото провалилась, промокла. Обессиленные, по уши в репьях вернулись в машину. Уехали, но азарт же! Оля изучила старинную карту, сопоставили со спутником, нашли координаты. Вновь выехали через пару недель.

Но вот проблема - пока ехали, прочитали новости о том, что именно сейчас в Сурском районе появилась черная мошка-убийца. Грызет скот и людей. На улицу не выйти. Но нас разве мошкой напугаешь? Приехали мы вновь в наши поля. Ступили за порог машины, а на нас просто рой накинулся! Собрались с мыслями. Надели очки, капюшоны, сорок кофт и носков. Подъехали максимально близко. Все же нашли старый погост! Поснимали, полазили через речки и заросли, капитулировали в машину и начали рассматривать урон. Мошки, правда, были сущими убийцами. Они пробирались сквозь штаны, одежду. Целую неделю потом укусы болели. Но это того стоило!

А однажды ездили в заброшенные села, где дома сохранились, а жителей вообще нет. Связи там тоже не было. Прокатились мы по селу, осмотрелись, решили в какой-нибудь дом зайти, посмотреть. И так страшно нам на входе стало! Не знаю, чего боялись. Вспомнились все сцены из всевозможных ужастиков! Нас трое было, гуськом шли, выглядывая из-за плеча друг друга. Прямо у входа тапочки лежали. На столе высохшие цветы и записка. У стены в углу кровать стояла, а там так тряпки были наложены, как будто лежит кто-то! В общем, посмотрели, успокоились, вышли. А потом обнаружили, что проткнули огромным болтом колесо!

Еще помню, было безумно страшно заходить в усадьбу Перси Френч, что находится в поселке Тереньга. Писали, что там живет ее привидение. И на входе так темно и страшно было! Помню, какое облегчение мы испытали, когда вышли оттуда.

У храма в селеЧеберчино в Дубёнском районе Мордовии в небольшой усыпальнице нашли маленький человеческий череп. Либо женский, либо детский.

В общем, историй много!

— Когда тебе больше нравится снимать? В какое время суток и в какое время года?

— Я люблю начинать снимать весной, когда появляется молодая зелень на земле и все вокруг цветет и пахнет. Снимаю обычно с весны по осень. Зимой езжу реже. Не очень люблю это время года. Самое любимое - уютный летний вечер в лучах теплого закатного солнца.

— У тебя есть серия заброшенных деревень. Это плавный переход в новую тематику?

— Это логическое продолжение. Каждый раз, выезжая за пределы города, вижу одну картину: брошенные земли, дома, деревни и села. Когда приезжаю в маленькое село, где от силы 10 жилых домов, на пригорке возвышается храм, а эти брошенные улочки залиты лучами низкого закатного солнца, для меня это очень вдохновляющее зрелище. Люблю такие места. Там всегда так душевно, грустно и тепло одновременно. Не знаю, как передать. Меня просто вдохновляет такая брошенная старина, история. Например, в селе Утесовка Сурского района живет человек 5-6 и все старые бабушки. У них нет магазинов, больницы, ничего нет. А в центре села стоит храм, неприглядный такой с виду. Я помню, когда зашла в него первый раз лет 7 назад. Все стены, подоконники, место алтаря увешано иконами и вручную сплетенными из фантиков гирляндами. Представляешь, сколько труда вложено бабушками, чтобы так хранить и заботиться о нашей с тобой культуре и истории? Говорю это и снова мурашки по телу. Была там год назад снова, пообщались с бабушками, узнала, что там одна женщина так следит за храмом. Невероятное зрелище.

— Какой видишь социальный вопрос, когда снимаешь умирающие деревни? По-твоему, их стоит возрождать или это естественный процесс перетекания народа к более комфортным условиям?

— Просто так деревню сложно возродить, если там умерло все производство. Я считаю такое умирание естественным процессом, но думаю, что большие поселения все же должны сохраняться.

— Что можешь сказать о состоянии заброшенных руин? Не страшно ли заходить? Ты иногда даже поднимаешься. Это не опасно?

— Состояние храмов бывает абсолютно разное. Иногда над головой свисают обломки проломившейся крыши, иногда под ногами буквально проваливается пол. По возможности я всегда захожу, залезаю, заползаю везде, где мне интересно. Не помню чувства страха. Когда я в потоке творчества, то, как правило, вообще ничего не замечаю вокруг.

Надо также отметить, что некоторые храмы действительно восстанавливаются. Например, в селе Кашинка, что в Цильнинском районе, на месте старой деревянной церкви построили новую. В селе Пятино также идет восстановление храма. В какие-то храмы выхаживают жители и убираются там.

То есть периодически подобное встречается.

— Местные жители помогают? Охотно ли идут на контакт?

— Местным всегда интересно, кто это приехал в их края. Да, если встречается кто-то, охотно рассказывают. В Утесовке бабушки с нами катались на машине и показывали старое кладбище. Еще там и экскурсию провели нам.

— Как ты ищешь интересные места?

— Обычно все находится в интернете. Либо в соцсетях у кого-то интересная информация мелькнет, либо знакомые покажут.

— Где бы ты хотела выставиться? Какого формата была бы эта выставка?

— Если говорить конкретно о теме заброшенных храмов, у меня была посвященная им выставка. Дальше в том же формате выставлять эти снимки нет смысла. Возможно, надо расширить и переработать проект.

Хотелось бы, конечно, и на крупных площадках, но до них надо дорасти и иметь качественно отработанный материал. Пока нет конкретных целей. Снимаю для своего удовольствия.